Авторський переклад з російської      Мир владнати справедливий  обіцяв Трепло брехливо.  Якщо ж Пу не схоче миру,  столітрового клістиру  прирікав йому такого,  що зненацька лусне Вова.    Червоненька же доріжка,  та від самого поріжка –  то є треш і в Тайм* світлини –  світ чекає на новини.    А ручкання, овації –  то прояви симпатії…  і просто демонстрація  зневаг до демократії.    Один – важкий, повитий славою  нестямного ділка-гравця,  а інший – лисий і плюгавий,  усмішка мила і лукава  авантюриста і слідця́  та погляд ніжного удава.  Два хибних і старих самця.    Зустрілись анархісти –  убивець з аферистом.    Штатівський старий глупак  в свій шикарний кадилак  просить сісти цю поганку,  щоб доїхати до ганку.  І щоб той, не напоказ,  зачитав йому наказ.  Говорили про війну.  Тра: «Ну-ну?». Йому: «Ну-ну!»    Почалася в карти гра,  як це роблять опери.  Козирів нема у Тра,  ні тузів, ні джокера.    Шулер виграв. Каже грубо:  «Відпочинку геть ні дня,  ти продовжуєш, мій любий,  уряджати завдання.  Миру Нобеля медалі  хай ідуть собі подалі.  Замалі для нас вони –  зробим премію Війни.  А всі наші інтереси  заб’ємо по ходу "п’єси".  Потурати?.. Тим, хто трощить  нашу волю?.. То зубудь.  Так, війна – собі дорожче.  Та у цьому ж наша суть.  Я рішив… ну, ми рішили –  далі танці на могилі.  І продовжимо "мистецтво"  аж допоки б’ється серце.  Скажеш Зе, що він не цаца,  що пора йому здаваца.  А як не відважеца,  То мало не покажеца.  Нам хохли народець брацький,  та дурний і злий – казацький.  Втім безпеку ми йому  забезпечим – слово –  всіх посадимо в тюрму,  може, й безстроково.  І Європі – вільній птиці –  поясни: дамо по пиці.  Нехай собі помаюца,  як швидко не покаюца.  І борись, борись за мир.  Дієш по шифровці.  Знаєш – безкоштовний сир  тільки в мишоловці.  Як кінця нема в кільця,  так і в нашій спеції**.  Ми протягнем до кінця  всій твоїй каденції.  Потім що?.. Нову кав’ярню  ми відкриєм в психлікарні».    Вийшли. Преса. Як під кулі.  Всьому світу тичуть дулі.  І пішли (все під секретом),  Як король з рудим валетом.    Пу тепер вже не ізгой.  Без пекельних санкцій.  На забій жене "герой"  раті новобранців.  І бомбить, бомбить, бомбить,  нищить все без краю.  Ну, і що – що він бандит?  Ну, і що – що Каїн?    Для розумних – це є стрес.  Тра промимрив про прогрес.    Він трепло, і був треплом.  Стид жене з порога.  А тепер такий облом –  каже: «Перемога».  Всі ж-то бачать – хто він є,  Папуга хвалькуватий.  Хто не лестить, тих псує  чвань його пихата.  Тільки відкриває рота,  пре брехня, немов блювота.  Точно так, як у Пуйла.  Але ж той – поріддя зла.  Будучи аматором,  хоче у диктатори.  Та не може. Заздрість щира.  От і лізе геть із шкіри.  Дзвонить до Луки (не псих?),  лине. О, так скруха.  Той локшин йому своїх  Вішає на вуха.    А з Пуйлом гне спину він,  світиться від щастя,  ніби той найвищий чин  у найвищій касті.    З ним співає в унісон,  тихо без істерики.  Та ця пісня – моветон  і ганьба Америки.    Що же маєм на кону?.. –  Тільки: «ну?» і «ну і ну!!!».      __________________________________  * американський щотижневий журнал  ** спеціальна військова операція (СВО)      ---------------------------------------------------    ВСТРЕЧА НА АЛЯСКЕ или «ТАЙНЫ МАДРИДСКОГО ДВОРА» (полная версия)      Мир счастливый обеспечить  обещал Трепло до встречи.  Если ж Пу не хочет мира,  угрожал ему клистиром  столитровым, от какого  даже лопнуть может Вова.    Ну, а красная дорожка  да от самого порожка –  это треш и в Тайм* обложка –  новостей "к обеду ложка".    Ну, а возгласы и овации,  да и крепкие рукопожатия –  это просто демонстрация  их презренья к демократии.    Один – большой, увитый славой  совсем безумного дельца;  другой – плешивый и плюгавый,  с улыбкой милой и лукавой  авантюриста-подлеца  и взглядом нежного удава.  Два старых мнительных самца.    Встретились ничтожества –  убийца и убожество.    Старый штатовский глупак  в свой шикарный кадилак  приглашает шельмеца,  чтоб доехать до крыльца.  И чтоб тот, без лишних глаз,  изложил ему приказ.  Говорили про войну.  Тра: «Ну-ну?». В ответ: «Ну-ну!»    Карты Пу раздал скорей –  по привычке опера.  Нет у Тра ни козырей,  ни тузов, ни джокера.    Шулер выиграл, что было  ясно и заранее.  Говорит: «Продолжишь, милый,  выполнять задания.  Цацку Мира Нобеля  мы с тобой угробили,  но зато теперь вольны  сделать премию Войны.  А все наши интересы  задолбим по ходу "пьесы".  Потакать мы,  брат, не можем  Тем, кто против. Позабудь.  Воевать – себе дороже.  Ну, да в этом наша суть.  Я решил... ну, мы решили –  дальше пляшем на могиле,  и свои "художества"  будем длить до множества.  Скажешь Зе, что он не цаца,  что пора ему здаваца.  А если не отважеца,  то мало не покажеца.  А хохлы народец брацкий,  но дурной и злой – казацкий.  Безопасность мы ему  обеспечим точно –  скопом всех запрём в тюрьму,  может, и бессрочно.  Ты скажи... Европе тоже,  что мы всем дадим по роже.  Вряд ли оклемаюца,  если не покаюца.  И борись, борись за мир,  всё в шифровке ловко.  Помни, что бесплатный сыр  только в мышеловке.  Нет конца и у кольца,  и у нашей специи**.  Так протянем до конца  всей твоей каденции.  А потом… ну, что потом?..  Новый сделаем дурдом».    Вышли к прессе, и от скуки ж  каждый показал свой кукиш.  И ушли. Один при этом –  королём, другой – валетом.    Пу теперь уж не изгой.  Нет и нових санкций.  Как скотину, на убой  гонит новобранцев.  И бомбит, бомбит, бомбит  города и сёла.  Ну, и что – что он бандит?  Ну, и что – что сволочь?    Для разумных – это стресс.  Тра промямлил про прогресс.    Он трепло, и был треплом.  Стыд ему неведом.  Как теперь он свой облом  назовёт победой?  Все же видят – кто он есть,  попугай хвастливый.  Спеси много, любит лесть  и кичлив на диво.  Только открывает рот,  ложь оттуда так и прёт.  Точно так, как у Пуйла,  но ведь тот – исчадье зла.  Будучи аматором,  хочет быть диктатором.  Но не может. Зависть гложет.  Вот и лезет вон из кожи.  Даже льнёт он к Лукашу,  этикет нарушив.  Тот ему свою лапшу  вешает на уши.    А с Пуйлом он спину гнёт  и подобострастен,  будто зверь плюгавый тот  в наивысшей касте.    С ним поёт он в унисон,  тихо, без истерики –  эта песня, будто стон  и позор Америки.    Что осталось на кону? –  Только: "ну?" и: "ну и ну!!!"   
 
  |