Игорь Качуровский:     Могила Тодося Осьмачки,   в отличие от могил других поэтов,   предельно запущенна, вся в бурьяне.   Из письма.    Всё тот же плащ. И шляпа. Те же брови.   И лба крутого ясные черты.   Вот он - Тодось. Гортанность в каждом слове,   В изломе губ - иронии следы.   Какой-же он другой, необъяснимый!   Всё вроде так - и вроде всё не так.   Поэт, бедняк. Безумный и гонимый,   Исколесивший целый мир чудак.   Нигде не мог сыскать себе покоя.   Весь белый свет казался чёрным сном.   Теперь же, над пристанищем изгоя -   Лежит плита, покрытая вьюном.   "Никто, никто над нами не заплачет,   Когда крылами нас укроет мгла..."   А что - вьюнок? Он тоже что-то значит,   Когда толпа цветов не принесла...   Вот крест. И надпись. Просто. Тема та же -   Отворены в беспамятство врата.   И он лежит - не почитаем даже,   По существу - он так и жил всегда.      Ігор Качуровський     Могила Тодося Осьмачки,   на відміну від інших могил поетів,   цілком занедбана, збур'янена.     З листа.     Цей сірий плащ. І бриль. І буйні брови.   Чола ясного лінія крута.   Так, це Тодось. Гортанний виспів мови   І саркастично складені вуста.   Який же він інакший, незбагненний!   Все ніби так - і ніби все не так.   Поет, злидар. Бездомний і шаленний,   Що по світах бродив, як вовкулак.   І не було ніде йому спокою.   Весь білий світ здавався чорним сном.   І ось тепер - цей камінь над тобою,   Над гробівцем порослим бур'яном.   "Ніхто, ніхто не буде нас жаліти,   Коли крилом війне над нами тьма..."   Ну що ж, бур'ян. Він теж - нем овби квіти,   Коли нічого іншого нема...   Цей хрест. І напис. Просто. Все до теми,   Ця вічна пам'ять - брама в забуття.   А він лежить - самотній і окремий,   Цілком такий, як був і за життя. 
   |