И опять с витрины смотрит Сыроега —
целлулоидный, но полноростовой.
По стеклу снаружи лупят комья снега,
оседая мне в жабо за головой.

И не купишь манекен, и не упросишь
побежать с тобой на тот пришкольный холм,
а глядишь — и помещаешь врезку рощиц
в тёмно-серый коридор своих грехов.

Экспонаты гаража... Мопед... Гитара...
А парик — нет парика. Весь пух — его.
Взгляд обшарившего космос капитана
с полным опытом задир и воевод.

Электроника спасать уже не нужно:
он вернулся, хоть и в бабском колпаке.
Говорят, айфоны чинит показушно
после фильма с оживлением ракет.

Поза руфера — да вот она, свобода!
До чего дошёл... — ну, сам пускай поёт.
Мне ещё за арнауткой с хлебзавода
и за гречкой возле дома страшных мод.

Унесу с собой букетик впечатлений —
ненадолго, но и то чуть-чуть огня.
В школе пафосно скучал на КВНе,
а сейчас тоскую, многое поняв.

Эх, пора неодолимых кед в пломбире!
Вроде ты и босиком — а защищён.
Травы сонные меня за них любили,
понимая, что кроссовки — ни о чём.

Я куплю его когда-нибудь с пальтишком,
что близнец без ложной прыти примерял.
Батарейку вставлю — будет брат почти что
в мотогонках и приветствиях морям.