Естественно, клевок. Хотя был клёвым рэп
и пацанва вдоль рощ на этот рэп клевала.
Пустили звёзды слух, что за ночь я окреп
благодаря дождю и трассе перевала.

Орава шоферни глушила мне волну –
однако там сирень была и подмаренник;
припев сакральной песни где-то утонул,
но он звучал – аж выл волчишка-шизофреник.

В меня был чётко вшит особый пилотаж,
ни птице, ни слону, ни рикше неизвестный.
Консилиумы ведьм и споры капитанш
решали от моих страстей спасаться бегством.

Явился в пять утра полковник Худырёв:
подъём, мол, и айда за парту с новичками!
Плевать, что неземной. Насрать, что одарён.
Пришёл к волкам – срезай стрекательные ткани.

Сцепление, рывок… Без рэпа – вновь клевок.
Пощёчина, залёт… А я так не умею!
Нехило залетел к фасолеедам волк
в обход безлюдных рощ, где поджидали змеи.

Восьмёрка, змейка, горб… Я это обошёл
четырёхмерной шкурой мамонта-мутанта,
зачерпывая гром титановым ковшом
и ощущая, как трясёт капот болтанка.

Глотает редьку волк, приравненный к козе,
но гравием искрит от платы в межреберье.
Устраивает жаб, когда солист – как все,
а мне куда девать придушенного зверя?

Единственный сквозняк когда-то подтвердил,
что не было клевка – то взлёт был инженерный,
и не залёты, нет – полёты впереди,
когда светлым-светло от звёздных ожерелий.